archiv_alterry | Начало 3 главы "ЧМ". Житьё-бытьё типично армейского образца

Глава 3:
Наши нравы в зеркале фольклора. Проза

...Моя душа взошла травой
Над моей головой

Моя душа течёт водой
В твою ладонь, в твою ладонь

Моя душа кричит совой
Над тобой, над собой

Моя душа хранит как змей
Души всех моих друзей…

1. Житьё-бытьё типично армейского образца. Анекдоты и байки Арийского Запада

Я не планирую комментировать всё подряд – зато, быть может, в своих комментариях буду довольно далеко уходить от непосредственного предмета и сюжета той или иной истории. Мне представляется, что так гораздо интереснее. В конце концов, много о чём можно догадаться и без особой подготовки. С другой стороны, если какие-то мои замечания покажутся, наоборот, излишне примитивными – я не обижусь, мне гораздо важнее сделать свою мысль ясной.

Начнём с "классики" – первые три анекдота вполне добротно представляют золотой фонд фольклора и вместе с тем, как мне думается, в специальных комментариях не нуждаются. Единственная значимая деталь, которой читатель по случайности может не знать – тот момент, что должность начальника связи традиционно следует за должностями начальника штаба и начальника охраны, те же, соответственно, следуют одна за другой. Это своего рода "фишка" третьего по счёту сюжета (про ревизора в колодце).

* * *

Про жёнку и жжёнку

Встречаются два друга после долгой разлуки. Один за это время успел жениться – ведёт другого домой, знакомит с женой. Ну, посидели-поужинали, выпили, пора и на боковую. Постель, ясное дело, общая – жена просто забралась подальше в уголок, стали все спать. Ночью гость просыпается – спьяну, спросонку не сообразить, где ночует; видит только, что тут рядом женщина – ну, как упустить? – подвалил к ней, она в полусне ему спокойно отдалась и дальше спит. А он-то совсем прочухался, вспомнил, что к чему; застыдился, думает – надо перед другом повиниться прямо сейчас! Стал друга тормошить – а тот ведь тоже набравшись, да и умаявшись, спит как колода. Наконец с трудом растолкал: "Слушай, я это… Насчёт твоей жёнки!" Друг соображает плохо, но понимает, что гостю приспичило похмелиться: "Во-во, – говорит, – жжёнка моя в бутылке, в изголовье кровати." – "Да нет же! Я это… жёнку твою взял!" – "Сам нашёл уже? Вот и ладно, а чего так убиваешься? Всю, что ли, до дна вылакал, мне не оставил?" Тот чуть не в слёзы: "Да нет же! Разок только взял я жёнку твою!" – "Ну коли только разок приложился, то ничего, на завтра хватит нам, бутылка-то не маленькая!" – "Ох! Приложиться-то лишь разок приложился – да не к бутылке, а к жёнке, ну то есть к жёнушке, к супружнице твоей!" – "А, вот оно что!.. – успокоился хозяин. – Ну, жёнка не жжёнка – с одного разу не кончится!" – повернулся набок и опять захрапел.

* * *

Типичное х/б армейского образца

Идёт по форту комиссия из Центра. Начштаба показывает гостям то и это, вроде как всё путём, будто бы пока что всем довольны. Вдруг как на грех – на краю плаца вопиющее зрелище: на что ни попадя наброшена плащ-палатка, под ней какая-то парочка занимается любовью. Прямо у комиссии под носом – не объехать, не обойти!.. Желая устранить неловкость, начштаба картинно щупает край плащ-палатки рукой: "А вот, мол, посмотрите, гости дорогие – здесь у нас типичное х/б армейского образца!" Внезапно из-под плащ-палатки высовывается рожа: "Точно, господа хорошие, всё как есть чистая правда! Здесь у нас и х… типично армейского образца, и б…!"

* * *

Ревизор в колодце и встреча не по чину

Идёт как-то раз капрал по краю форта. Вдруг слышит невесть откуда вопли: "Начальник штаба!.. Начальник штаба!.." Оглянулся капрал, ничего не понимает. А вопли всё громче: "Начальник охраны!.. Начальник охраны!.." Стал капрал более пристально всё осматривать – видит, сухой колодец, там сидит какой-то незнакомый хмырь и надрывается. Кинул капрал верёвку, вытащил нежданного гостя наружу. Тот поправил форменку и салютует: "Я – ревизор такой-то, прибыл инспектировать ваш форт, но по дороге в штаб ненароком провалился. Я вообще-то ждал начальника штаба, но он не подошёл, занят, наверное – стало быть, вы здешний начальник охраны?" – "Неа, говорит, я капрал такой-то!" – "Капрал такой-то? Не начштаба, не начальник охраны, не начальник связи даже?!.. Какого ж чёрта вы не по чину меня встречаете!!!" – бух обратно в колодец и ну орать: "Начальник связи!.. Начальник связи!.."

* * *

Примечание к следующему анекдоту:

Рассказ о поединке северного и южного князей в гротескной форме живописует разницу между северным и южным темпераментом – притом не только темпераментом, но даже и, некоторым образом, жизненным подходом. Под "южным князем" подразумевается, конечно же, не просто южанин, а ю/а – со вполне специфической пылкостью этой крови. Анекдот бытует скорее среди северян, хотя южане свою прелесть в нём тоже находят. Повествование сие в принципе бесконечно, может продолжаться по желанию веселящейся публики сколь угодно долго – поэтому я даю здесь только начало.

* * *

О поединке южного князя с северным князем

Поссорились как-то раз южный князь с северным князем, вызвали друг друга на поединок, назначили подходящее для схватки место. Примчался туда южный князь, отсалютовал стремительно, начал драться. Дрался, дрался, бился, бился – устал, остановился на минуту, чтоб дыхание перевести. Тут подъезжает северный князь. "Приветствую тебя, – говорит, – о доблестный недруг мой, вот я и прибыл, чтобы нам с тобой померяться силой!"

Не смутился южный князь – отсалютовал ещё раз, начал драться. Дрался, дрался, бился, бился – устал, остановился вновь. Тут северный князь говорит: "Давай, – говорит, – о доблестный недруг мой, оружие для схватки выбирать!"

Не смутился южный князь – разложил всё своё оружие, быстро выбрал подходящее, быстро отсалютовал, начал драться. Дрался, дрался, бился, бился, устал, остановился… – и т.д. и т.п.

* * *

Про зануду под допросом

Притащили одного зануду в комендатуру, собрались допрашивать, а он и говорит: "Принесите мне вязальный крючок!" Они там, ясное дело, возмутились – ишь ты, мол, ещё условия следователям ставить, а ну-ка! – и стали его допрашивать. Обрабатывают его все по очереди, стараются, а он знай своё твердит: принесите, мол, вязальный крючок! – и больше ничего. Ну прямо как заклятый какой!.. Они помаленьку все психовать начали – один следователь в запой ушёл, другой с нервным срывом свалился, сам начальник комендатуры уже за сердце держится – а зануда хоть бы хны, знай своё долдонит. Тут, как назло, прибывает ревизор из Школы. Они от отчаяния уже было хотели зануду вовсе пристрелить, чтоб срам прикрыть – но не вышло, ревизор заметил, стал выяснять, что к чему. Вник в ситуацию и говорит: "А что, мол – принесите-ка ему вязальный крючок, да и поглядим, что будет!" Ну, что с ревизором спорить? – принесли, выдали зануде лично в руки, сами все вокруг встали и смотрят. Взял зануда крючок, сунул в правое ухо, вытащил одну затычку; сунул в левое ухо, вытащил другую затычку; положил крючок и говорит: "Ну вот, а теперь задавайте ваши вопросы!"

* * *

К двум нижеследующим историям я хочу сделать одно общее примечание. Оно касается имён "Ханс" и "Хильберт", а также фольклорного персонажа, именуемого Рюхливый Неариец (он же Мудрый Ханс).

"Ханс" и "Хильберт" – имена традиционно парные. Имя "Ханс" в равной мере распространено и среди арийцев, и среди неарийцев, особенно неарийцев христианизованных. Есть основания полагать, что происхождение этого имени уходит корнями в единую для всех народов древность ойкумены, однако особое распространение этого имени связывается с личностью того, кого именуют Старшим Братом Господним или Иоанном Предтечей. Традиция гласит, что означенный Старший Брат Иисуса был неарийского происхождения (что вполне вероятно, ибо в Приморье той поры обитало огромное количество инокровных в самых разных социальных статусах). Деятельность Иоанна Предтечи оставила огромный след в культуре Арийского Запада – с его именем принято связывать традицию обличительной проповеди, которая возникает в ситуациях тяжёлого социально-политического кризиса. "Великую землю разъела ржа, зло колосится как рожь – пусть языки острее ножа раскромсают ложь…" – этот гимн, вполне общепринятый для всех слоёв населения Арийского Запада, иной раз именуется "Песнью Предтечи" или содержит какую-то иную отсылку на означенное историческое лицо.

Имя "Хильберт" распространено скорее у арийцев, хотя вариант "Элберт" может подразумевать указание на неарийскую культуру (Эл – имя одного из двух главных лиц Великой Семёрки), вдобавок у неарийцев существует вполне принятое имя "Хиль" (у арийцев, правда, такое имя тоже бытует). Возвращаясь к теме "парности" имён Ханс и Хильберт, я хочу подчеркнуть, что персонажная парочка, носящая эти имена, встречается в фольклоре Арийского Запада повсеместно – чаще, конечно, в юмористических сюжетах, но бывает, что и в трагических. Нимало не подразумевается, что в разных историях действуют одни и те же Ханс и Хильберт, однако при прочих, как говорится, условиях равных Ханс – более простой парень, а Хильберт – более "мудрёный". В реальной жизни какая-нибудь пара друзей может взять на себя имена "Ханс и Хильберт", или же их могут прозвать так общие товарищи – особенно если до той поры эти люди были не вместе, а по отдельности, и никаких особых личных имён за собой не держали. Здесь необходимо отметить, что традиция менять имена на Арийском Западе весьма распространена – человек может менять имя хоть при каждой перемене места жительства или рода деятельности, и никто не находит это зазорным (хотя, конечно же, существует великое множество людей, которые берегут своё имя с детства). Также распространена на Арийском Западе традиция носить не имя, а прозвище.

Премудрый Ханс (Мудрый Ханс), он же Рюхливый Неариец – фольклорный персонаж, известный своим простодушием, анекдотическая и одновременно эпическая фигура, в некотором роде напоминающая образ библейского Самсона. "Рюх, рюхалка" – это "разум, рассудок, соображалка", "рюхать" – значит "думать, соображать", "рюхливый" = "умный, сообразительный". Здесь действуют родственные корни "рюх-рих-рич", имеющие пул значений "ум, премудрость" – "богатство премудрости" – "богатство вообще, как таковое". Сюда же тяготеют корни "рех-рекс-реш" с областью значений "прямой – правый – править – решать".

* * *

Как охранник Ханс был подследственным

Как-то раз в одном форту ждали приезда ревизора из Школы. А местечко тихое, мирное – в комендатуре уже давно ни одного подследственного, да и следователь вообще-то в длительном отсутствии. Что делать?.. – обратились к охраннику Хансу: "ты, мол, у нас парень безотказный, много лет при комендатуре – выручи, побудь разок за подследственного, чтоб нам всем фортом не опозориться!.. " Ладно, чего там – Ханс помочь всегда согласен.

Прибывает наконец долгожданный ревизор, да не один, а с товарищем. Встретили гостей чин чинарём – угостились все вместе дома у начштаба, притом не как попало, а прямо-таки от всей души. С утра у ревизора голова трещит, руки дрожат – а спутнику его вроде как полегче, он то ли здоровьем покрепче, то ли не так сильно перебрал. Ревизор ему и говорит: "Выручи, мол! Была не была, смухлюем с тобой разок – пойди вместо меня, ты в принципе-то работать умеешь, да скорее всего там и не понадобится ничего – наверняка тут комендатура как есть пустая!" Ну что, друга ведь надо выручать – нечего делать, тот пошёл.

Проводили его в комендатуру, а тут на тебе! – оказывается, у них подследственный имеется, ну то есть охранник Ханс. Оставили лже-ревизора наедине со лже-подследственным; оба, конечно, чувствуют себя неловко. Ханс волнуется, как бы родной форт не посрамить, однако дело своё знает: рубашку снял, улёгся на кушетку носом вниз и ждёт. Новоявленный ревизор понимает, что отступать некуда, надо за работу браться – тем более подследственный-то вон какой страшный: суровый, молчаливый!.. Спрашивает Ханса, не зная с чего начать: "Вам по какой – по первой, второй, третьей или четвёртой?" – разумея степени допроса. А Ханс, хотя и всю жизнь при комендатуре, в следовательских тонкостях не шибко разбирается; думает про себя: ух ты, мол, каков – столичная штучка! У них там, у знатоков, видать, все части тела пронумерованы!.. – и отвечает стеснительно: "Мне бы по пяткам и по спине". А ревизору от волнения другое слышится: "Мне бы, мол, по пятой, и посильней!" Ну, думает ревизор, подследственный-то наверняка выдающийся злодей – ишь как глумится над следовательским ремеслом, пятую степень выдумал! Никак нельзя ему спуску давать, не то одолеет меня вовсе! – собрался с духом и взялся за Ханса, а сам себе под нос приговаривает: "По третьей, и не спорьте!" А Хансу слышится: "Портретик бы не испортить!" Ух ты, – думает Ханс, – Ну, мастак, сразу видно мастак! А ну как и правда он до моей морды доберётся, раскровенит ещё всю – как я с таким портретиком на смену-то пойду? – и говорит тихонечко: "Да уж, с рожей-то поаккуратнее!" А бедному лже-следователю слышится: "Да уж, строже бывает только в курятнике!" – ну, думает, беда, циничный какой злодей попался, надо попытаться как-то его осадить! – и цедит сквозь зубы со значением: "Хамства не терплю!" Ханс и это по-своему понимает: Ханса не терплю, мол!.. Обиделся Ханс – ни фига себе, думает, у нас при комендатуре охранников-то всего двое, а этот, мол, ещё и выбирает, которого ему в подследственные дадут! – и говорит вежливо так, но уже как бы и с возмущением: "Что ж – Хильберта вам?!" А тому от страха чудится: "Что, гибельно вам?!" Сдали нервы у лже-следователя совсем – ну его, думает, вовсе нафиг! – убрал нож, вымыл руки, бросил Хансу через плечо: "Убирайтесь, мол, и чтобы через пять минут духу вашего тут не было!" – и вышел вон. Поднялся Ханс с кушетки, кряхтя. Ну, думает, убираться-прибираться – оно, конечно, дело нехитрое, комендатурские охранники спокон веков полы после допросов моют; но чтобы уха моего тут через пять минут не было? – плохо дело, думает Ханс, значит ухо он мне всё ж таки оттяпал, ирод, да поди уронил, надо найти его поскорее! – и полез по всем углам с мокрой тряпкой шарить. Пять минут проходит – возвращается горе-ревизор. Ханс перепугался, что уха найти ещё не успел, высунулся из-под кушетки и кричит: "Ухо ищу! Ухо ищу!" – а тому от ужаса мерещится залихватское: "Ух, ещё! Ух, ещё!.." Заорал он тут как резаный и задал стрекача.

* * *

Про снеговика на дороге к Центру, про целую компанию бравых вояк и про ручку от двери в рай

Гуляли как-то раз ученики Школы Следователей за городом, а дело было зимой; в сугробах вдосталь навалялись, снежками вдоволь накидались, а в довершение всего слепили у дороги снеговика. Хотели было нарядить его как студента, да не нашлось очков; тогда одели его как офицера – фуражку на голову, китель на плечи – оставили его в таком виде и уехали.

Снеговик постоял-постоял у дороги да соскучился. Али, думает, я не настоящий офицер? Фуражка у меня есть, китель есть. Не лучше ли мне, думает, чем бездарно тут торчать – смотаться бы в Центр, благо недалеко, прогуляться по тамошним знаменитым ресторанам! Однако штанов-то нет, а как без штанов покажешься в Центре? Без штанов никак нельзя, надо спешно что-то придумывать.

Выбрался снеговик из сугроба, проковылял до придорожного озерца, залез поглубже – чтобы не было сразу заметно, что ниже пояса он слеплен кое-как – остановился и стал ждать. Наконец подъезжает машина – это офицер-централ с пригородной прогулки возвращается. Смотрит – стоит кто-то чуть ли не по пояс в ледяной воде; удивился, выглянул, спрашивает: "А что это, мол, вы тут делаете?" – "Да вот видите, отвечает снеговик, удовольствие получаю – купаюсь!" – "Так ведь холодно же!" – "Напротив, очень тепло: вон от воды даже пар идёт!" А над водой и правда лёгкий парок – мороз-то крепчает. Заинтересовался офицер: "Как вы полагаете, – спрашивает, – тут, наверное, какие-нибудь подземные ключи?" – "Очень даже может быть", – отвечает снеговик.

Захотелось офицеру тоже искупаться. "Как вы полагаете, спрашивает, могу ли я тут искупаться, не замочив моих брюк?" – "А вы снимите их, – советует снеговик, – вон как это сделал я!" Офицер обрадовался, снял штаны, залез в воду – и тут же сходу прямо ко льду и примёрз. Тогда снеговик вылез, оделся в офицеровы штаны, принёс из офицеровой машины лом, отколол офицера ото льда – порядочный такой снеговик оказался – сел в машину и укатил в Центр. Остался офицер без машины, без штанов, но с ломом.

Ну, что прикажете делать? Стоит, ждёт. Наконец едет автомобиль, а в нём – провинциал, надумал в отпуску столицу посмотреть. Видит провинциал – стоит посреди дороги человек без штанов, но с ломом. Удивился, заинтересовался – может, думает, это какой-то особый страж Центра, или же некий символ, или тут вообще такая нынче мода? Высунулся в окошко и спрашивает: "Что это вы, господин офицер, тут делаете и что это означает?" А тот не отвечает, только молча пальцем его к себе манит – подойдите, мол, сюда поближе! Вылез провинциал из машины, подошёл к офицеру, а тот хвать его за грудки и говорит на ухо тихо-тихо: "Я, мол, сумасшедший псих из Центра, я у всех отнимаю штаны. А ну-ка быстро снимай штаны, не то хуже будет!" – и ломом взмахнул. Перепугался провинциал, не стал с психом препираться – отдал тому штаны; тогда офицер сунул ему в руки лом, сел в его машину и уехал. Остался провинциал без штанов и без машины, но зато с ломом.

Расстроился было, прямо не знает, как и быть. Однако видит – едет следователь-ревизор в чёрной машине. Провинциал быстренько снял с себя всю одежду, разложил на снегу, как будто человек лежит – и давай по этой фигуре ломом колотить. Следователь-ревизор заметил, что у обочины какой-то голый хмырь лежащего офицера ломом убивает – ноги, видать, уже начисто отбил, небось какой-нибудь совсем дикий неариец! – выскочил из машины, на ходу вынимая нож и пистолет: "Стой, кричит, злодей, я тебя сейчас убью!" – и сразу к лежащему, посмотреть, жив ли. А провинциал быстренько обежал следователя вокруг – юрк в его машину и закрылся там. Понял ревизор, что его накололи, стал стучаться в машину и грозиться всяко – но тот, понятное дело, не открывает, и вообще явно собирается уезжать. Взмолился тогда ревизор по-хорошему: "Ладно, говорит, бери машину, только папку мою отдай, вон она на заднем сидении лежит – без этой папки мне расстрел, а то и вовсе стенка!" Пожалел его провинциал – "Хорошо, говорит, будь по-твоему, отдам тебе папку, а ты зато отдай мне свои штаны!" Следователю некуда деваться – согласился, сунул тому в окошко свои штаны, тот ему папку с делами по-честному отдал – и укатил. Остался следователь-ревизор без машины и без штанов – но с папкой, а это самое главное.

Тут как раз едет шикарная машина с Юга, и ведёт её южный офицер-плантатор, сепаратист – вся машина набита деньгами, взрывчаткой, пулемётами-огнемётами, а в багажнике – ещё три сепаратиста-террориста. Видит плантатор, что на дороге следователь-ревизор стоит, ему рукой машет – притормозить велит. Заволновался конечно, однако не унывает – "Ничего, думает, если он поймёт, что я сепаратист, захочет меня арестовать – я просто убью его и уеду, вот и всё тут!"

Остановил машину, вышел – а следователь не глядя на него листает свою папку, приговаривает себе под нос – "Так-так, мол, всё ясно! Машина номер такой-то, цвет такой-то. Придётся обыскать. Снимайте штаны!" Плантатор-сепаратист законопослушно снимает штаны, а сам думает: "Ладно-ладно! Вот только он скажет, что я сепаратист – я его сразу же убью!" А следователь надевает его штаны, заглядывает в машину: "Ага-ага, мол, а бензин-то есть?" – "Да вот, пожалуйста! – отвечает сепаратист, а сам думает: "Пускай-пускай, мол! Как только скажет – вы, мол, господин хороший, на самом деле сепаратист, вы арестованы! – сразу убью его, застрелю, и точка!"

А следователь-ревизор тем временем залезает в машину, садится за руль. "Так-так, спрашивает, а деньги-то у вас есть?" Сепаратист-плантатор достаёт из кармана громадную пачку денег, протягивает ему – а сам про себя приговаривает: "Ничего, это он только воображает, что может сделать со мной всё что угодно! Играет со мной в кошки-мышки, предвкушает разоблачение – а того и не знает, что как только назовёт меня сепаратистом – я его убью, и все игры на этом кончатся!" – "Ну-ка, захлопните дверцу поплотнее!" – приказывает ему следователь. Тот захлопнул, а сам думает – "Ладно-ладно, вот сейчас он скажет: вы арестованы!.." – "До свидания, всего наилучшего!" – говорит ревизор и уезжает. Ну, что делать?.. Остался сепаратист-плантатор без штанов и без машины – однако с ручкой от дверцы, которую захлопывал и в которую от изумления вцепился, когда ревизор газу дал.

Стоит он вот так без штанов, но с ручкой от дверцы, и вдруг видит: идёт по дороге Рюхливый Неариец – Мудрый Ханс; идёт себе, песенки поёт. "Эй, ты!" – кричит ему сепаратист. Рюхливый Неариец подошёл, ему любопытно стало – "Что это, мол, у тебя в руках?" – "Хо! – говорит сепаратист. – Это я тут охраняю дверь в рай, и вот у меня от этой двери ручка." – "А где же сама дверь, и как в неё войти?" – "Дверь невидимая, а чтобы в неё войти, существуют два условия: во-первых, нужно быть совершенно чистым сердцем, а во-вторых – без штанов." Обрадовался тут Мудрый Ханс, мигом сбросил штаны – взялся за ручку, отворил дверь и вошёл; ну и, конечно, прикрыть за собой не забыл, чтобы культурно было. А сепаратист остался на дороге один – с ручкой от двери в рай и при хансовых штанах, как дурак.

* * *

Далее я хочу привести парочку-троечку сюжетов, относящихся уже не к юмористически-бытовой, а скорее к сакрально-мистической сфере – это сюжеты, имеющие хождение в легендах, новеллах, романах и философских трактатах. Ну и в балладах, конечно, однако сейчас покамест речь о прозе.