О мышь, таинственный зверёк...
Dec. 2nd, 2016 05:56 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
archiv_alterryПосле того как Шеол выложил у себя несколько текстов про Рэва (Страшного и Ужасного Доктора Равиля) – ряд ссылок на эти посты Шеола имеются вот здесь –
я всё вздыхаю, всё думаю: вот бы мне тоже написать про Рэва, про наше с ним знакомство и начало общения! ох, какие дивные были дни... – однако понимаю, что сейчас на подробный рассказ у меня просто нет ни времени, ни сил.
Но кое-что всё-таки рассказать можно, тем более – дело касается Эрби (Эрбикоя, Страшного и Ужасного Доктора Эреба), разведчика, который принимает активное участие в ныне происходящих событиях вокруг суда над Астом и семейством Сантала (начало событий описано вот здесь, далее посты по сабжу следуют практически подряд (пока подряд, а там видно будет:))
Так вот, про Эрби.
По ходу знакомства с Рэвом нам довелось (в очередной раз, целевым образом) общаться с рядом рэвовских "неудачливых пациентов" – из тех, кто погиб по его вине. Встреча происходила в общежитии, где часть этой публики поселилась после оживления и пока не разъехалась; на встречу поначалу пришли всего несколько человек...
Нет, лучше об этом потом! – начну-ка я с другого конца, про мышь:)
Существует восточный детский стих про мышь, который был популярен в ранние годы жизни Рэва – и снова стал популярен благодаря игре, которая вошла в обиход в связи с Рэвом же. Стих таков:
"О мышь, таинственный зверёк!
Спросить тебя позволь:
Зачем ты ходишь поперёк
Дорожек, а не вдоль?
Зачем гулять, когда темно,
Одной, без фонаря?
И за щекой носить зерно –
Быть может, это зря?
Возьми удобный кузовок,
Фонарик "дальний свет",
Не поперёк, а вдоль дорог
Ходи…" – а мышь в ответ:
"Не суйте, милые друзья,
В мои дела свой нос! –
Послушать вас – была бы я
Не мышь, а зерновоз!"
Игра, которая спонтанно сложилась в компании вокруг Рэва, состоит в том, что сочиняется переделка, подразумевающая обращение к некоему лицу (например, "НН, таинственный зверёк..."), известному одиозным поведением, громкими преступлениями, характерной манией или чем-либо подобным – в которой ему предлагается изменить своё поведение в том-то, том-то и том-то... – ну а лицо в ответ констатирует, что в таком случае оно превратится в... – например, в другое лицо, тоже из общих знакомых играющих.
Начал игру сам Рэв, сочинив фрагмент по этому образцу, к нему присоединились мы со Старшим и с Адделом, затем тот самый Эрби, о котором выше/ниже, и прочие, и прочие; фрагменты стихов тасовались, плюсовались, по-всякому обыгрывались... – увы, лично у меня под рукой осталось всего несколько образцов, однако не сомневаюсь, что у Шеола, есличё, их предостаточно:)
Вот что осталось у меня:
Для начала – обращение к Равилю от имени Аддела (про него немного было вот здесь, а также у Шеола в постах про Рэва; напомню, Аддел – не из Рэвовской родни, но тоже очень крутой хирург с большой нелегальной практикой; у Аддела была зацепка не в маниакальной зависимости, как у Рэва, а в ненависти к отказу от операционного вмешательства, если есть хоть какой-то шанс на успех – поэтому он никого из пациентов не жалел, всегда шёл ва-банк; у Аддела были со смертью личные счёты – в своё время мать, которая была для него всем, отказалась от операции и умерла):
Равиль, таинственный зверёк,
Спросить тебя позволь:
Зачем ты сам себя обрёк
На тошноту и боль?... –
дальше идут насмешливые увещевания, что надо беречь нервы, делать что нравится и не комплексовать, но только сперва найти подходящую точку и работодателей, у которых всегда под рукой нужное количество заранее благодарных пациентов – намёк на мафию (Аддел ведь много имел дел с мафиями). Тогда, мол, тебя будут на руках носить и золотом осыпать. И ответ от имени Равиля (который по метрике носил имя Мáзда):
Не лезьте, милые друзья,
Без вас хватает дел! –
Послушать вас, так был бы я
Не Мазда, а Аддел!
Вот стих в адрес того самого Эрби (носившего по метрике имя Дагáн) – он той же крови, что и Равиль (то есть из стволовых хирургов Вольдемор, но сам об этом не знал), и всю жизнь боролся со страстью "кроить живую ткань как на портновском столе"; он сублимировал это стремление как сочинитель, мысленно погружался в суперсистему – и в своих тайных виртуальных играх был страшным доктором Эрбикоем (Эребом), круче самого Равиля:)
Даган, пожалуйста, скажи,
Зачем ты – дай ответ! –
Обрёк себя на миражи
И беспредметный бред?...
(увещевания-рекомендации, что лучше бы пореалово пошёл во врачи...
и ответ:)
Советы, милые друзья –
Вот ваш всегдашний хлеб!
Послушать вас, так был бы я
Равиль, а не Эреб!
И, наконец, обращение к самому Адделу (он, занимаясь разбором Равилевских дел, пооживлял и присвоил немало бывших Рэвовских сотрудников):
Аддел, талантливейший врач,
Ответствуй, не молчи:
Зачем тебе Урук и Грач,
И прочие врачи?...
(увещевания-рекомендации, что лучше бы уделял побольше внимания другим розыскам и науке...
и ответ:)
Они как есть – мои друзья,
Таков уж мой удел!
Иначе Герман был бы я,
А вовсе не Аддел!
Отсылка на меня возникла здесь потому, что на тот период я малость изнемог от врачей (постоянно общаясь с ними по ходу разведработ), так как они по большей части проф-деформированно зануды (по мнению Шеола, врачи это чувствовали и язвили у меня за спиной:))
К сожалению, лично я ни одного из таких стихов так и не написал – могу лишь сказать, что на том этапе мы с Шеолом ещё не были знакомы (вот как раз тогда по ходу и познакомились), а если бы я захотел сочинить такой стих сейчас – то в нём непременно были бы в мой адрес упрёки, зачем я так мало занимаюсь расшифровкой аудиофайлов, разнесением информации по местам и расписыванием синхронистических таблиц – и притом так много выношу оценок и даю советов (хоть я, на одну минуточку, артигемон-консультант, блин!) – мол, вот бы я лучше поменьше занимался вторым и побольше первым! Ну а я бы, разумеется, на это отвечал:
"Послушать вас – так был бы я / Не Герман, а Шеол!"
(и да, не трёхтельным даже, как в детстве – а реально многотельником... эххх!:))
Ну и пара слов про Урука и Грача.
Доктор Урук – из немногих постоянных сотрудников Равиля, можно даже сказать – один из немногих блестящих медиков, которые устойчиво подле Равиля держались; в основном-то народ от Рэва быстро оттекал – кто наутёк, кто на тот свет. Фактически Рэв считал Урука другом, как минимум полным единомышленником, влюблённым в науку и презирающим условности людской морали. Это не мешало им то и дело яростно спорить; Урук бил кулаками по столу, ногами топал: "Не моги меня принуждать, я – Урук! Смотри мне, уйду! – заведёшь себе Унога, он будет виться у твоих ног – его и будешь принуждать, а я буду смеяться над тобой, о ничтожный: ха, ха! ХА!!!" – Равиль дрейфил, предпочитал делать по-своему втихаря или взаправду отступал, лишь бы только избежать встречи с Уруковским гневом. По большому счёту Урук недооценивал своего влияния, списывал уступки на Равилевское коварство, так что по оживлении немало терзался – "а вот если б я здесь настоял на своём, а если б вот здесь?.." Немало было ситуаций, когда исход решали детали, когда чья-то жизнь и смерть, как минимум условия жизни и смерти зависели от мелочей (мем "жертва плохого ухода" – мрачная шутка разведчиков, вскрывавших Рэвовские завалы: имеется в виду не что за больным плохо ухаживали, вот и помер, а что из рук вон плохо человек на тот свет ушёл – бывает, кагрится, и хуже смерть, но реже).
По оживлении Урук тоже бушевал, но уже в адрес Аддела, руководившего розыскными работами: доказывал, что он, Урук, злодей, всё понимал и всё знал, действуя из корыстных побуждений – ведь ни у кого, мол, на свете больше не встретишь столь интересных случаев болезни и лечения, как у Равиля! – утверждал, что не раскаивается и не собирается, что пусть Аддел даже и не надеется, нет, нет!.. Аддел лишь похохатывал, таскал Урука с собой на работу, показывал занятное, перетирал за науку, поил чаем и чем покрепче, по необходимости привлекал насчёт конкретных пострадавших – а потом по-всякому помогал прийти в себя, потому что плохо Уруку бывало независимо от того, орал ли он, что знал, знал, всё это знал!!!.. – или, наоборот, полыхал двуручным фейспалмом, что не догадался, не оценил, не знал, чёрт побери, не знал, нет, нет!..
В общем, клёвый Урук, понятно, что для Аддела самое то:)
Про Грача: это довольно молодой медик заведения, где Равиль сотрудничал наездами со стороны. Грач полагал себя циником, увлёкся Рэвом – тот сходу покорил его цепкостью и остротой ума: вошёл на заседание во время доклада, научной проблематики которого никто не мог понять, по завершении встал и начал вдохновенно говорить по сути – ну, Грач прямо полетел!.. Потом, в общении, внезапно увидел в новом приятеле адскую бездну – содрогнулся, сам для себя объявил Равилю священную войну, но ничего тому об этом не сказал; Рэв сам почуял, дико испугался и Грача, и "кое-кого у него за пазухой" – а тут и правда было интересное. Пять лет назад Грач встретил вабитру, который вышел из-под земли, чтобы пойти с ним жить; эта прикольная история выглядит так:
Грач был в одиночной экспедиции, за лечебными минералами, в регионе, именуемом Котёл; это необыкновенное место, как известно теперь – царство одного из Старших ЗА, глоба Анфима. Мурины пещер Котла любят играть вместе с людьми, но и разыгрывать тоже любят; кто-то (Грач потом никак не мог вспомнить, кто же с ним говорил?) обратился к Грачу с вопросом-предложением: мол, вот вы врач, а интересуют вас альфа-иксы? каждый настоящий учёный должен интересоваться альфа-иксами! ("объект альфа-икс" – принятое в подпольной науке обозначение существа грифоновской породы) Грач растерялся, согласился; ни свет ни заря его подняли (опять же, кто?) в пустом доме, где он жил, объяснили, куда ехать, велели взять мешок, потому что альфа-икс боится света, даже взяли с него 25 рублей (вообще не так уж мало, но за альфа-икса просто смешно) – Грач поехал исключительно из принципа, разобраться, что за фигня?!.. Железная дверь, ступени, пустые подземные помещения; бродил – никого, но чуял присутствие, напоследок сердито призвал выходить, если кто хочет с ним пойти! – тут возле него мягко отделился кусок стены, на ходу превращаясь в такое как должен был по представлениям Грача выглядеть альфа-икс – охотно дался в мешок, поехал с ним. Позже Стриж рассказывал эту историю со своей стороны: юный вабитра, он залетел в пещеры Котла, шалил – мурины ворчали, мол, что ты всё без толку летаешь! – и наконец: пойди вон туда, там будет интересное! – а сами сговорили Грача, так что получилось и впрямь интересно.
Грач первое время не понимал, что за диковина, то ли животное, то ли нет? – по-всякому обучал, от всех скрывал, водил гулять с поводком, в темноте, в первый же год свёз в пещеры и отпустил – Стриж впервые ослушался, вернулся. Потом жили примерно как старший и младший брат, как воспитатель и дитя; и вот наконец – знакомство с Рэвом, конфликт, смерть Грача. Стриж наблюдал ситуацию ментально, был слишком ошарашен, чтобы вмешаться и спасти друга – а может, и вообще получил всё это на голову постфактум? – во всяком случае, Стриж знал, что Равиль требует от Грача: "отдай мне своего альфа-икса, он всё равно без тебя погибнет!", а сам при этом думает одновременно две противоположные вещи:
"бедный альфа-икс! – несчастное животное, томится у этого злодея, вот жалко-то как!"
и
"злой маленький альфа-икс! выдаёт себя за животное, вот я ему покажу!"
Стриж понимал, что Рэв боится животных и никогда не охотится на них; понимал, что Грач умер, не выдав. Стриж собирался продолжать священную войну, по ходу обдумал всё и решил сделаться кадмом, чтоб защищать ваби от злых людей, а людей – от легкомысленных ваби; стал кадмом, жил и в Омбре и вне Омбры, время от времени ездил в Рэвовские края – чтоб "поохотиться" на Рэва (примерно как охотятся на застекольных птиц домашние кошки – вперяя взоры, губами дрожа:)) Однажды Стриж увидел, одновременно мыслью и глазами, как Рэв сидит у окна и боится сразу всего: дождя, от которого непременно простынет; духоты и мигрени, если всё-таки закроет окно; пустой улицы и появляющихся на ней людей... и хуже всего, смертным ужасом боится завтрака! – с тоской представляет, что ждёт за столом, словно там змеи, готовые вцепиться в его внутренности... – но тем не менее собирается с духом идти, как осуждённый на казнь.
Стрижа накрыло состраданием, и он от войны отказался.
Стриж и Грач имеют непосредственное отношение к истории нашего знакомства с Эрби – но вот про это я уже расскажу поближе к делу:)
Ну а всем, кто ещё не читал про судебное разбирательство между Астом, сыном Шеола, и семейством Сантала, одного из родителей Шеола – я ещё раз рекомендую пройтись к Шеолу и посмотреть последние посты, там уже с десяток, не считая деньрожденного, посвящены этой заковыристой психологической драме. Кстати говоря, часть тем уже и в "Альтерристику" естественным образом перекочевала – скажем, свежий Татин пост про неудовлетворённость напрямую касается темы обращения с ребёнком – и того, какую роль это обращение играет в дальнейших отношениях выросшего ребёнка с партнёром.
я всё вздыхаю, всё думаю: вот бы мне тоже написать про Рэва, про наше с ним знакомство и начало общения! ох, какие дивные были дни... – однако понимаю, что сейчас на подробный рассказ у меня просто нет ни времени, ни сил.
Но кое-что всё-таки рассказать можно, тем более – дело касается Эрби (Эрбикоя, Страшного и Ужасного Доктора Эреба), разведчика, который принимает активное участие в ныне происходящих событиях вокруг суда над Астом и семейством Сантала (начало событий описано вот здесь, далее посты по сабжу следуют практически подряд (пока подряд, а там видно будет:))
Так вот, про Эрби.
По ходу знакомства с Рэвом нам довелось (в очередной раз, целевым образом) общаться с рядом рэвовских "неудачливых пациентов" – из тех, кто погиб по его вине. Встреча происходила в общежитии, где часть этой публики поселилась после оживления и пока не разъехалась; на встречу поначалу пришли всего несколько человек...
Нет, лучше об этом потом! – начну-ка я с другого конца, про мышь:)
Существует восточный детский стих про мышь, который был популярен в ранние годы жизни Рэва – и снова стал популярен благодаря игре, которая вошла в обиход в связи с Рэвом же. Стих таков:
"О мышь, таинственный зверёк!
Спросить тебя позволь:
Зачем ты ходишь поперёк
Дорожек, а не вдоль?
Зачем гулять, когда темно,
Одной, без фонаря?
И за щекой носить зерно –
Быть может, это зря?
Возьми удобный кузовок,
Фонарик "дальний свет",
Не поперёк, а вдоль дорог
Ходи…" – а мышь в ответ:
"Не суйте, милые друзья,
В мои дела свой нос! –
Послушать вас – была бы я
Не мышь, а зерновоз!"
Игра, которая спонтанно сложилась в компании вокруг Рэва, состоит в том, что сочиняется переделка, подразумевающая обращение к некоему лицу (например, "НН, таинственный зверёк..."), известному одиозным поведением, громкими преступлениями, характерной манией или чем-либо подобным – в которой ему предлагается изменить своё поведение в том-то, том-то и том-то... – ну а лицо в ответ констатирует, что в таком случае оно превратится в... – например, в другое лицо, тоже из общих знакомых играющих.
Начал игру сам Рэв, сочинив фрагмент по этому образцу, к нему присоединились мы со Старшим и с Адделом, затем тот самый Эрби, о котором выше/ниже, и прочие, и прочие; фрагменты стихов тасовались, плюсовались, по-всякому обыгрывались... – увы, лично у меня под рукой осталось всего несколько образцов, однако не сомневаюсь, что у Шеола, есличё, их предостаточно:)
Вот что осталось у меня:
Для начала – обращение к Равилю от имени Аддела (про него немного было вот здесь, а также у Шеола в постах про Рэва; напомню, Аддел – не из Рэвовской родни, но тоже очень крутой хирург с большой нелегальной практикой; у Аддела была зацепка не в маниакальной зависимости, как у Рэва, а в ненависти к отказу от операционного вмешательства, если есть хоть какой-то шанс на успех – поэтому он никого из пациентов не жалел, всегда шёл ва-банк; у Аддела были со смертью личные счёты – в своё время мать, которая была для него всем, отказалась от операции и умерла):
Равиль, таинственный зверёк,
Спросить тебя позволь:
Зачем ты сам себя обрёк
На тошноту и боль?... –
дальше идут насмешливые увещевания, что надо беречь нервы, делать что нравится и не комплексовать, но только сперва найти подходящую точку и работодателей, у которых всегда под рукой нужное количество заранее благодарных пациентов – намёк на мафию (Аддел ведь много имел дел с мафиями). Тогда, мол, тебя будут на руках носить и золотом осыпать. И ответ от имени Равиля (который по метрике носил имя Мáзда):
Не лезьте, милые друзья,
Без вас хватает дел! –
Послушать вас, так был бы я
Не Мазда, а Аддел!
Вот стих в адрес того самого Эрби (носившего по метрике имя Дагáн) – он той же крови, что и Равиль (то есть из стволовых хирургов Вольдемор, но сам об этом не знал), и всю жизнь боролся со страстью "кроить живую ткань как на портновском столе"; он сублимировал это стремление как сочинитель, мысленно погружался в суперсистему – и в своих тайных виртуальных играх был страшным доктором Эрбикоем (Эребом), круче самого Равиля:)
Даган, пожалуйста, скажи,
Зачем ты – дай ответ! –
Обрёк себя на миражи
И беспредметный бред?...
(увещевания-рекомендации, что лучше бы пореалово пошёл во врачи...
и ответ:)
Советы, милые друзья –
Вот ваш всегдашний хлеб!
Послушать вас, так был бы я
Равиль, а не Эреб!
И, наконец, обращение к самому Адделу (он, занимаясь разбором Равилевских дел, пооживлял и присвоил немало бывших Рэвовских сотрудников):
Аддел, талантливейший врач,
Ответствуй, не молчи:
Зачем тебе Урук и Грач,
И прочие врачи?...
(увещевания-рекомендации, что лучше бы уделял побольше внимания другим розыскам и науке...
и ответ:)
Они как есть – мои друзья,
Таков уж мой удел!
Иначе Герман был бы я,
А вовсе не Аддел!
Отсылка на меня возникла здесь потому, что на тот период я малость изнемог от врачей (постоянно общаясь с ними по ходу разведработ), так как они по большей части проф-деформированно зануды (по мнению Шеола, врачи это чувствовали и язвили у меня за спиной:))
К сожалению, лично я ни одного из таких стихов так и не написал – могу лишь сказать, что на том этапе мы с Шеолом ещё не были знакомы (вот как раз тогда по ходу и познакомились), а если бы я захотел сочинить такой стих сейчас – то в нём непременно были бы в мой адрес упрёки, зачем я так мало занимаюсь расшифровкой аудиофайлов, разнесением информации по местам и расписыванием синхронистических таблиц – и притом так много выношу оценок и даю советов (хоть я, на одну минуточку, артигемон-консультант, блин!) – мол, вот бы я лучше поменьше занимался вторым и побольше первым! Ну а я бы, разумеется, на это отвечал:
"Послушать вас – так был бы я / Не Герман, а Шеол!"
(и да, не трёхтельным даже, как в детстве – а реально многотельником... эххх!:))
Ну и пара слов про Урука и Грача.
Доктор Урук – из немногих постоянных сотрудников Равиля, можно даже сказать – один из немногих блестящих медиков, которые устойчиво подле Равиля держались; в основном-то народ от Рэва быстро оттекал – кто наутёк, кто на тот свет. Фактически Рэв считал Урука другом, как минимум полным единомышленником, влюблённым в науку и презирающим условности людской морали. Это не мешало им то и дело яростно спорить; Урук бил кулаками по столу, ногами топал: "Не моги меня принуждать, я – Урук! Смотри мне, уйду! – заведёшь себе Унога, он будет виться у твоих ног – его и будешь принуждать, а я буду смеяться над тобой, о ничтожный: ха, ха! ХА!!!" – Равиль дрейфил, предпочитал делать по-своему втихаря или взаправду отступал, лишь бы только избежать встречи с Уруковским гневом. По большому счёту Урук недооценивал своего влияния, списывал уступки на Равилевское коварство, так что по оживлении немало терзался – "а вот если б я здесь настоял на своём, а если б вот здесь?.." Немало было ситуаций, когда исход решали детали, когда чья-то жизнь и смерть, как минимум условия жизни и смерти зависели от мелочей (мем "жертва плохого ухода" – мрачная шутка разведчиков, вскрывавших Рэвовские завалы: имеется в виду не что за больным плохо ухаживали, вот и помер, а что из рук вон плохо человек на тот свет ушёл – бывает, кагрится, и хуже смерть, но реже).
По оживлении Урук тоже бушевал, но уже в адрес Аддела, руководившего розыскными работами: доказывал, что он, Урук, злодей, всё понимал и всё знал, действуя из корыстных побуждений – ведь ни у кого, мол, на свете больше не встретишь столь интересных случаев болезни и лечения, как у Равиля! – утверждал, что не раскаивается и не собирается, что пусть Аддел даже и не надеется, нет, нет!.. Аддел лишь похохатывал, таскал Урука с собой на работу, показывал занятное, перетирал за науку, поил чаем и чем покрепче, по необходимости привлекал насчёт конкретных пострадавших – а потом по-всякому помогал прийти в себя, потому что плохо Уруку бывало независимо от того, орал ли он, что знал, знал, всё это знал!!!.. – или, наоборот, полыхал двуручным фейспалмом, что не догадался, не оценил, не знал, чёрт побери, не знал, нет, нет!..
В общем, клёвый Урук, понятно, что для Аддела самое то:)
Про Грача: это довольно молодой медик заведения, где Равиль сотрудничал наездами со стороны. Грач полагал себя циником, увлёкся Рэвом – тот сходу покорил его цепкостью и остротой ума: вошёл на заседание во время доклада, научной проблематики которого никто не мог понять, по завершении встал и начал вдохновенно говорить по сути – ну, Грач прямо полетел!.. Потом, в общении, внезапно увидел в новом приятеле адскую бездну – содрогнулся, сам для себя объявил Равилю священную войну, но ничего тому об этом не сказал; Рэв сам почуял, дико испугался и Грача, и "кое-кого у него за пазухой" – а тут и правда было интересное. Пять лет назад Грач встретил вабитру, который вышел из-под земли, чтобы пойти с ним жить; эта прикольная история выглядит так:
Грач был в одиночной экспедиции, за лечебными минералами, в регионе, именуемом Котёл; это необыкновенное место, как известно теперь – царство одного из Старших ЗА, глоба Анфима. Мурины пещер Котла любят играть вместе с людьми, но и разыгрывать тоже любят; кто-то (Грач потом никак не мог вспомнить, кто же с ним говорил?) обратился к Грачу с вопросом-предложением: мол, вот вы врач, а интересуют вас альфа-иксы? каждый настоящий учёный должен интересоваться альфа-иксами! ("объект альфа-икс" – принятое в подпольной науке обозначение существа грифоновской породы) Грач растерялся, согласился; ни свет ни заря его подняли (опять же, кто?) в пустом доме, где он жил, объяснили, куда ехать, велели взять мешок, потому что альфа-икс боится света, даже взяли с него 25 рублей (вообще не так уж мало, но за альфа-икса просто смешно) – Грач поехал исключительно из принципа, разобраться, что за фигня?!.. Железная дверь, ступени, пустые подземные помещения; бродил – никого, но чуял присутствие, напоследок сердито призвал выходить, если кто хочет с ним пойти! – тут возле него мягко отделился кусок стены, на ходу превращаясь в такое как должен был по представлениям Грача выглядеть альфа-икс – охотно дался в мешок, поехал с ним. Позже Стриж рассказывал эту историю со своей стороны: юный вабитра, он залетел в пещеры Котла, шалил – мурины ворчали, мол, что ты всё без толку летаешь! – и наконец: пойди вон туда, там будет интересное! – а сами сговорили Грача, так что получилось и впрямь интересно.
Грач первое время не понимал, что за диковина, то ли животное, то ли нет? – по-всякому обучал, от всех скрывал, водил гулять с поводком, в темноте, в первый же год свёз в пещеры и отпустил – Стриж впервые ослушался, вернулся. Потом жили примерно как старший и младший брат, как воспитатель и дитя; и вот наконец – знакомство с Рэвом, конфликт, смерть Грача. Стриж наблюдал ситуацию ментально, был слишком ошарашен, чтобы вмешаться и спасти друга – а может, и вообще получил всё это на голову постфактум? – во всяком случае, Стриж знал, что Равиль требует от Грача: "отдай мне своего альфа-икса, он всё равно без тебя погибнет!", а сам при этом думает одновременно две противоположные вещи:
"бедный альфа-икс! – несчастное животное, томится у этого злодея, вот жалко-то как!"
и
"злой маленький альфа-икс! выдаёт себя за животное, вот я ему покажу!"
Стриж понимал, что Рэв боится животных и никогда не охотится на них; понимал, что Грач умер, не выдав. Стриж собирался продолжать священную войну, по ходу обдумал всё и решил сделаться кадмом, чтоб защищать ваби от злых людей, а людей – от легкомысленных ваби; стал кадмом, жил и в Омбре и вне Омбры, время от времени ездил в Рэвовские края – чтоб "поохотиться" на Рэва (примерно как охотятся на застекольных птиц домашние кошки – вперяя взоры, губами дрожа:)) Однажды Стриж увидел, одновременно мыслью и глазами, как Рэв сидит у окна и боится сразу всего: дождя, от которого непременно простынет; духоты и мигрени, если всё-таки закроет окно; пустой улицы и появляющихся на ней людей... и хуже всего, смертным ужасом боится завтрака! – с тоской представляет, что ждёт за столом, словно там змеи, готовые вцепиться в его внутренности... – но тем не менее собирается с духом идти, как осуждённый на казнь.
Стрижа накрыло состраданием, и он от войны отказался.
Стриж и Грач имеют непосредственное отношение к истории нашего знакомства с Эрби – но вот про это я уже расскажу поближе к делу:)
Ну а всем, кто ещё не читал про судебное разбирательство между Астом, сыном Шеола, и семейством Сантала, одного из родителей Шеола – я ещё раз рекомендую пройтись к Шеолу и посмотреть последние посты, там уже с десяток, не считая деньрожденного, посвящены этой заковыристой психологической драме. Кстати говоря, часть тем уже и в "Альтерристику" естественным образом перекочевала – скажем, свежий Татин пост про неудовлетворённость напрямую касается темы обращения с ребёнком – и того, какую роль это обращение играет в дальнейших отношениях выросшего ребёнка с партнёром.
Tags:
