Вот поэтому – Ивэ, это к тебе! – поэтому Восток всё больше замалчивался в общественном общении. Общество зауживалось со страшной скоростью, прям на глазах – мы пришли, когда "восточники" и вообще "мирные неарийцы" уже было просто неприлично (как геи в Рашке), а "волхвы" и "игны" ещё не аморально, но всё же неудобно (как трансы в Рашке, хи-хи). Все "отклонения фенотипа и личного стиля от "арийского стандарта" предпочтительно сводились к "у него просто бабушка-приморка".
А поколение назад было не так, а раньше и ещё более открыто – строго говоря, почему человек не может быть хоть бы и неариец, если он не враг общества? Почему он не может быть сам собой, тем кто есть, если это касается его лично? А потому что –"вдруг опасно"! "мало ли что ему придёт на ум!" "если у него внутри не что-то такое вредное-опасное, то почему он не как мы все?" Ксенофобия как проявление дефицита защищённости.
Я хочу сказать, что общество откровенно сползало к "ортодоксии", всё больше пряталось в сундук, и крышка сундука опускалась. Желание безопасности и простоты, единообразия – результат усталости, дистрофии. А эта дистрофия – от утраты общения с непохожими, с макронусами. Замкнутый круг: не видим иных существ, которые сильно больше нас, потому что боимся увидеть – не дополучаем сил и инфы – отказываемся ради экономии сил и безопасности от всего непривычного, "неудобного", "излишнего" – разучаемся это позитивно оценивать и вовсе видеть – не видим уже и ближе стоящих к нам…
То есть вот-вот общество получило бы мир – ценой запрещения всех "не своих" и всего "не такого". И стабильность (переходящую в стагнацию), и повышение уровня жизни (как в Приморье или на Востоке времён Экокризиса) за счёт эксплуатации невосполнимых запасов (в природе и в головах).
Вот против всего этого и выступал СцО, как я понимаю теперь. Кто-то понимал, кто-то интуитивно ощущал эту крышку гроба. И восстание шло по принципу: хотите это и то запретить, сделать нелегальным, обложить данью? – оно непозволительно по-вашему? – отлично, давайте тогда это уничтожим нафиг, только не будем врать и притворяться, ни мы, ни те, кого хотите запретить.
Поэтому СцО и согласился на Второе перемирие – хоть с чёртом, хоть с дьяволом,. спецы не ксенофобы и не зашорены, была бы польза делу. Поэтому после СцО пришли – закономерно! те, против кого они так боролись, то есть "люди порядка", кадры ортодоксии. Но нам всем повезло, что у нас к этому чёрному дню уже была в активе победа Общего Собрания, добровольная передача власти от спецов, опыт сотрудничества и пр. И ОрТр могла бы, сложись всё немного иначе, быть авангардом ортодоксии – а стала наоборот.
Тата про *Благой апокалипсис* 2
Вот поэтому – Ивэ, это к тебе! – поэтому Восток всё больше замалчивался в общественном общении. Общество зауживалось со страшной скоростью, прям на глазах – мы пришли, когда "восточники" и вообще "мирные неарийцы" уже было просто неприлично (как геи в Рашке), а "волхвы" и "игны" ещё не аморально, но всё же неудобно (как трансы в Рашке, хи-хи). Все "отклонения фенотипа и личного стиля от "арийского стандарта" предпочтительно сводились к "у него просто бабушка-приморка".
А поколение назад было не так, а раньше и ещё более открыто – строго говоря, почему человек не может быть хоть бы и неариец, если он не враг общества? Почему он не может быть сам собой, тем кто есть, если это касается его лично? А потому что –"вдруг опасно"! "мало ли что ему придёт на ум!" "если у него внутри не что-то такое вредное-опасное, то почему он не как мы все?" Ксенофобия как проявление дефицита защищённости.
Я хочу сказать, что общество откровенно сползало к "ортодоксии", всё больше пряталось в сундук, и крышка сундука опускалась. Желание безопасности и простоты, единообразия – результат усталости, дистрофии. А эта дистрофия – от утраты общения с непохожими, с макронусами. Замкнутый круг: не видим иных существ, которые сильно больше нас, потому что боимся увидеть – не дополучаем сил и инфы – отказываемся ради экономии сил и безопасности от всего непривычного, "неудобного", "излишнего" – разучаемся это позитивно оценивать и вовсе видеть – не видим уже и ближе стоящих к нам…
То есть вот-вот общество получило бы мир – ценой запрещения всех "не своих" и всего "не такого". И стабильность (переходящую в стагнацию), и повышение уровня жизни (как в Приморье или на Востоке времён Экокризиса) за счёт эксплуатации невосполнимых запасов (в природе и в головах).
Вот против всего этого и выступал СцО, как я понимаю теперь. Кто-то понимал, кто-то интуитивно ощущал эту крышку гроба. И восстание шло по принципу: хотите это и то запретить, сделать нелегальным, обложить данью? – оно непозволительно по-вашему? – отлично, давайте тогда это уничтожим нафиг, только не будем врать и притворяться, ни мы, ни те, кого хотите запретить.
Поэтому СцО и согласился на Второе перемирие – хоть с чёртом, хоть с дьяволом,. спецы не ксенофобы и не зашорены, была бы польза делу. Поэтому после СцО пришли – закономерно! те, против кого они так боролись, то есть "люди порядка", кадры ортодоксии. Но нам всем повезло, что у нас к этому чёрному дню уже была в активе победа Общего Собрания, добровольная передача власти от спецов, опыт сотрудничества и пр. И ОрТр могла бы, сложись всё немного иначе, быть авангардом ортодоксии – а стала наоборот.