Каждый из нас, если очень надо, может решиться и совершить путь сквозь пустыню к каким-то важным вещам: это будет трудно, изнурительно, иногда на грани возможного, иногда просто чудом, но если не погибнешь, то дойдёшь.
Не каждый, но много кто, может решиться на повторение этого пути, хотя уже и зная всё, что ожидает, что местами будет на пределе сил, почти невозможно, если не чудо и не везение - но, с другой стороны, один раз удалось, это вселяет решимость.
И вот то, на что решиться труднее всего, и я диву даюсь, что такие люди вообще нашлись - идти по такому пути не в одиночку, а в договоре, вместе с кем-то: зная все будущие трудности, и что кому-то одному может не повезти, кому-то может не хватить сил, и тогда это будет катастрофа для всех, но всё равно придётся идти до конца, а уж когда дойдут те, кто дойдёт - думать, что можно сделать для не дошедших.
Я хочу сказать, что всякий раз об этом думаю, когда слушаю о повороте к миру, об установлении Черты Мира, об этом общем решении - всем идти.
no subject
Каждый из нас, если очень надо, может решиться и совершить путь сквозь пустыню к каким-то важным вещам: это будет трудно, изнурительно, иногда на грани возможного, иногда просто чудом, но если не погибнешь, то дойдёшь.
Не каждый, но много кто, может решиться на повторение этого пути, хотя уже и зная всё, что ожидает, что местами будет на пределе сил, почти невозможно, если не чудо и не везение - но, с другой стороны, один раз удалось, это вселяет решимость.
И вот то, на что решиться труднее всего, и я диву даюсь, что такие люди вообще нашлись - идти по такому пути не в одиночку, а в договоре, вместе с кем-то: зная все будущие трудности, и что кому-то одному может не повезти, кому-то может не хватить сил, и тогда это будет катастрофа для всех, но всё равно придётся идти до конца, а уж когда дойдут те, кто дойдёт - думать, что можно сделать для не дошедших.
Я хочу сказать, что всякий раз об этом думаю, когда слушаю о повороте к миру, об установлении Черты Мира, об этом общем решении - всем идти.