"Дружка убил я и зарыл однажды по весне…"

[archiv_alterry]

Итак, образцов маргинального фольклора здесь будет представлено больше, чем образцов просто-шуточного. Я не стану комментировать каждый стих или песенку в отдельности, остановлюсь лишь по ходу дела на каких-то особых моментах. В остальном же – в целом – сказано, как мне кажется, уже достаточно. Разве что ещё одно предварительное замечание, относительно формы. Речь о том, что и маргинальный, и просто шуточный фольклор подразумевает широкое употребление жаргонизмов и "испорченных" форм слов, зачастую – заведомо неправильные ударения; встречая такие факты, имейте в виду, что это – не ошибки, а своего рода аксессуары. Есть основания полагать, что таким образом обыгрывается тема "перевода" – многие шуточные стихи и песенки специально строятся так, будто бы это такой неумелый перевод с одного языка на другой. Здесь мы вплотную подходим к теме бижанрика, но про бижанрик я лучше расскажу отдельно, особым пунктом.

А теперь наконец познакомимся с маргинальным и просто-шуточным фольклором поближе.


* * *

Ты посмотри, какой закат –
На пламя он похож.
И вот твой верный автомат,
И вот твой верный нож.

И первый грозовой раскат –
Зарница в вышине.
А вот лежит твой верный брат
С моим ножом в спине.

Какое небо, первый сорт!
И грозовой закат.
А вон горит твой верный форт –
Чему я очень рад.


* * *

Я был перо и восемь строк,
А ты была чужой невестой.
Где по четыре рук и ног –
Там головам уже не место.

Простыл твой свадебный пирог.
Верёвка суждена поэту.
Я был перо и восемь строк,
А ты была душой – и нету.


* * *

Я сказал, что надо плыть самому.
Я её толкнул во тьму, во тьму.

Но тело её прибило волной,
Но тень её стоит надо мной,

Но лента её плывёт по волне –
Ко мне, ко мне, ко мне…


* * *

Дружка убил я и зарыл
Однажды по весне,
И дюжину чертячьих рыл
Увидел я во сне.

Там было озеро огня,
В котле варился суп –
А черти грызли не меня,
А этот самый труп.

А днём я видел, верь не верь,
Посереди лужка
Двенадцать розовых червей
И косточки дружка.

И я от вида от того
Орал, что было сил,
И сам рехнулся до того,
Что руку прокусил.

И было эдак всё серό,
И месяц в небе ал…
А дело было-то всего –
Что он мне в морду дал.


* * *

Я пересчитаю заряды,
Оставлю один, а не пару.
Живи, моя бедная радость,
Возьми себе нож и гитару.

Я стыну за градусом градус.
Уже не знобит и не жарко.
Живи, моя бедная радость –
Мне это нисколько не жалко.


* * *

Зелёная канава,
Зелёная вода.
Хорошая отрава,
Отрава – это да.

А небо славно хмурится,
А травка славно курится,
Да мало, вот беда.

Кровавая канава,
Кровавая вода.
Была бы мне халява,
Да нервы никуда.

А в сердце эти нелюди
Стреляют, словно нехотя –
Да метко, вот беда…


* * *

Его Благодать – безначальной рекою,
И ей из-за нас не убыть.
Так лучше убить не своею рукою,
Чем вовсе никак не убить.

Река обрывает мосты и чешуи –
Едва успеваешь рыдать.
Так, стало быть, лучше влюбиться в чужую,
Чем вовсе никак не страдать.


* * *

Человеку пристало бороться с судьбой –
Мой приятель хотел покончить с собой,

Но, по просьбе моей повременя,
Он раскаялся и пришиб меня.

А когда мы встретились с ним в аду,
Он сказал: "Мы в ссоре, имей в виду!

Ты зачем, скотина, меня совращал? –
Тут всё не так, как ты обещал!

Убирайся с глаз моих, паразит,
От душонки твоей елеем разит.

И не суй ко мне свой шпионский нос –
А то как бы я сатане не донёс!"





К оглавлению написанной части "Черты Мира"